Ихор - конь, обреченный на победу
Эта лошадь стала в свое время визитной карточкой Украинской верховой породы (УВП). Правда, в то время она еще была лишь породной группой (УПГ), ведь утверждена была порода в 1990-м году, а Ихор выиграл Олимпийское золото в далеком 1968-м.
Кто же такой был Ихор на самом деле? Кого известный советский ипполог Бобылев И. Ф. в своей книге-фотоальбоме «Ветер в гриве» выделил как лучшего представителя, сравнивая соответствие Ихора украинской породной группе с соответствием знаменитого Абсента – ахалтекинской породе?
![Фото лошади по кличке Ихор]()
Фото лошади по кличке Ихор
Линия Хобота
Странная судьба, наполненная рядом случайностей, сопутствовала Ихору. Прославился он под седлом российского (тогда еще советского) всадника, родился в Украине, а корни имеет немецкие.
Ихор – выходец из одной из основных в украинской верховой породе линии, линии Хобота. Собственно говоря, он являлся прямым его потомком. Ихор родился в Александрийском конном заводе в 1958 году от тракененского Хобота и Инфры, которая имела высококровные и венгерские теплокровные корни. Известный англо-арабо-тракененский жеребец Сайд 1966 г.р. (от Соперника и сестры Олимпийского чемпиона Ихора) стал одной из лучших лошадей Союза в выездке.
Встреча
Ихору было всего два года, когда его жизненный путь пере18+я с путем талантливого спортсмена Кизимова Ивана Михайловича. Знаменитый спортсмен начинал с карьеры жокея, затем попробовал силы в стипль-чезе, троеборье, после занялся конкуром, и уже после этого увлёкся выездкой, заняв должность старшего тренера ленинградской конноспортивной школы. И этот вид спорта оказался его призванием. Первым выездковым конем у него был Хитон, с которым спортсмен и освоил самые сложные элементы, отработал пассаж и пиаффе, менку ног, а звёздным конем, тем самым единственным стал Ихор.
Кизимов Иван Михайлович, заслуженный мастер спорта СССР (1968 год), судья всесоюзной категории (1985 г.), олимпийский чемпион в личном (1968 г.) и командном (1972 г.) зачете, призер олимпийских игр (1972 г.) и международных соревнований, чемпион СССР (1967 - 1970 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по выездке. Родился в 1928 г. на хуторе Жеребков ростовской области в крестьянской семье. В 1945 г. поступил в школу тренеров-жокеев при Деркульском конном заводе. После окончания школы работал на Сальском и Ростовском ипподромах. С 1949 по 1952 г. служил в пограничных войсках, затем был инструктором конного дела в кавалерийском клубе ДОСААФ в Новочеркасске. С 1958 г. работал в должности тренера в конноспортивной школе молодежи при Ленинградском спорткомитете. В чемпионатах страны начал участвовать с 1952 г., в сборную СССР по выездке входил с 1957 по 1977 г. Начиная с 1957 он был главным тренером и ведущей фигурой на всех спортивных соревнованиях в Санкт-Петербурге. На сегодняшний день живет в Санкт-Петербурге, и до сих пор в частном порядке продолжает тренировать учеников и сам подсаживается на лошадей. В 2011 году совместно с сыном, Михаилом Ивановичем, издал книгу с воспоминаниями и пособием по выездке лошади «Секреты мастерства».
28 декабря 1959 года Иван Кизимов по разнарядке городского спорткомитета прилетел в Украину с пачкой денег и распоряжением: привезти лошадей для школы. Времени у него было 24 часа, по истечении этого срока деньги пропали бы зря, и Кизимов просто не мог упустить такую возможность. Перед отъездом он только успел попросить товарищей передать его семье о таком поспешном отбытии, т. к. телефона дома у них не было.
Выбор пал на Александрийский конный завод, куда попали трофейные лошади, вывезенные из Венгрии и Германии, из которых и формировали украинскую породную группу.
В Киев Иван Михайлович долетел на самолете, а оттуда ехал 400 км обычными автобусом, да так долго, что добрался до цели лишь к вечеру, когда до поезда обратно оставалось всего два часа. Вот в такой спешке и выбирал лошадей тренер ленинградской школы. На заводе он спросил: «Лошади на продажу есть?» - «Есть, как не быть, - ответили ему, - но только стоят они не в скаковой и не в спортивной конюшне, а с рабочими лошадьми». Кизимов понял сразу, что это или выбракованные кони, или, в лучшем случае, не подошедшие предыдущим покупателям.
Лошадей вывели на улицу, однако пошел проливной дождь, поэтому «смотрины» состоялись прямо в конюшне, в проходе при свете тусклой электрической лампочки. К радости спортсмена, лошади оказались неплохими. И хотя непросто было в таких кратчайшие сроки и в таких условиях выбирать лошадей, Иван Михайлович купил несколько голов, в том числе и Ихора. Молодого полуторагодовалого темно-гнедого жеребенка со звездочкой во лбу и носочками на задах Иван Кизимов сразу присмотрел для себя. Так среди 8 лошадей, привезенных тогда из Украины в Россию, оказался будущий Олимпийский чемпион и лучшая выездковая лошадь планеты – Ихор.
![Фото лошади по кличке Ихор]()
Фото лошади по кличке Ихор
«Я его не выбирал. Не из чего было выбирать. Это просто мне повезло, что такая лошадь попалась универсальная. И обошелся он мне всего в 15 тысяч рублей (старыми). Меньше других», - пишет И. М. Кизимов.
Трудовые будни
Непростые будни ждали молодого коня. Предполагалось, что конь пойдет в конкур, поэтому какое-то время его напрыгивали. Получалось у него неплохо, он был очень способный и гибкий. В три года Ихор прыгал 170 см на свободе.
В 1960 году Иван Михайлович уступил место в конкурном отделении Павлу Чулину, а сам перешел в выездку. Ихора он взял с собой. Выездка давалась Ихору быстро. Даже слишком. За год жеребенка с нуля натаскали на Большой Приз.
«Мы тренировались на авиационном поле, там удобно - не надо было в углах заворачивать. Захотел менку в один темп - и дуй вперед, сколько захочешь. Возвращаясь в конюшню, попридержал немного - вот тебе и пассаж по дороге домой».
В день конь работался по два-три часа. Иван Кизимов вспоминает случаи, когда Ихор выпрыгивал из бочки и убегал в конюшню, после чего его снова ловили и отправляли работать. По словам спортсмена, он боялся оставаться один, без других лошадей, что создавало некоторые проблемы на соревнованиях. Это была первая лошадь Кизимова, которую он выездил с нуля и, по его признанию, путь этот был усеян множеством проб и ошибок, и что из Ихора удалось выжать лишь половину его способностей и таланта.
В 1961 году на соревнованиях в Санкт-Петербурге они уже проехали Малый Приз со сменой ног в четыре темпа. На тот момент Ихору было всего три года. Иван Кизимов в книге, посвященной воспоминаниям о его спортивной жизни и выездке лошади «Секреты мастерства», особенно подчеркивает молодой возраст Ихора: «[В 1961 году] Он [Ихор] у меня уже и пассажировал. Я всегда любил пассаж, и многие мои троеборные лошади умели пассажировать. В том же 1961 году на Первенстве России в Ростове-на-Дону я был вторым в Малом призе на трехлетнем Ихоре. Кстати, Игорь Лысогорский в 1953 году поставил рекорд СССР по прыжкам в высоту на четырехлетнем тракененском Ковре – 2.25 м. Я лично присутствовал при этом. Там был Семен Михайлович [Буденый], я с ним фотографировался».
Ихор
Ихор был покладистым, способным в обучении и очень экстерьерным конем. Отмечали его уравновешенность – практически на всех фотографиях можно заметить, что Ихор стоит всегда ровно, не отставляя какую-либо из ног. Сам он был очень эффектен – с аккуратными белыми носочками на задах, звездочкой во лбу, изящной головой и красиво очерченными ушами.
![Фото лошади по кличке Ихор]()
Фото лошади по кличке Ихор
В свою бытность жеребцом Ихор довольно остро реагировал на кобыл, тем не менее, до Большого Приза его выездили именно жеребцом и лишь в 4,5 года кастрировали. Многие не одобряли кастрацию такого видного уже в том возрасте коня, но, по утверждениям Кизимова, если бы не тот вынужденный ход, Ихор не достиг бы вершин, которые ему удалось покорить, будучи мерином.
Из книги «Секреты мастерства»: «Шея у него была слишком густая. Гребень шеи аж сваливался на бок. После кастрации шея высохла, все пошло назад к крупу. Зад усилился, перед облегчился. До кастрации шерстка у него была коротенькая. На солнце он, будучи жеребцом, блестел еще лучше. А после кастрации он потускнел. Я его старался работать в тени. Или рано утром, или вечером. Никогда на солнце я его не работал, чтоб не выгорел. Были случаи, он выгорал, но ничего не поделаешь. Но я старался сохранить его темно-гнедую масть. А от солнца он становился почти рыжим».
Олимпийские игры в Токио 1964
В 1963 году, когда Ихору было пять с половиной лет, на Чемпионате СССР они с Кизимовым стали 4-ми из 34, и пару включили в состав сборной команды, которая готовилась к Олимпиаде в Токио. Кроме них в сборной были Филатов на Абсенте, Калита на Корбее и Ваврищук на Муаре. На прикидочных соревнованиях в Аахене Ихор занял тринадцатое место, это были первые старты коня в условиях такого огромного количества зрителей, флагов, шума, цветов. Во время выступления он выказывал неповиновение и только благодаря заступничеству тренера сборной Г. Т. Анастасьева его взяли на Олимпиаду. По дороге в Токио пароход, на котором плыли кони, попал в шторм, и в столицу Японии лошади добрались в плачевном состоянии. Тем не менее, в Японии на Олимпиаде пара заняла 10-ю позицию. Ихор, будучи еще совсем молодым и впечатлительным, «играл», пиаффировал и пассажировал не всегда, когда было нужно.
На вопрос из вышеупомянутой книги о том, не рано ли было выступать в таком возрасте, в каком выступал Ихор: в три года – Малый приз, в четыре – Большой, а в шесть – Олимпийские игры, Кизимов ответил: «Нет, было рановато. Просто Ихор был уникальным удивительно мягким и гибким. Из него можно было лепить все, что хочешь».
Олимпийские игры в Мехико 1968
В 1967 году Кизимов завоевал титул чемпиона страны в розыгрыше Большого приза и получил серебро на Чемпионате Европы, уступив тогда лишь известному Райнеру Климке из Германии. Это была серьезная претензия на олимпийскую победу в Мехико.
Путь к олимипийской вершине начался с почти что катастрофы. Лошадей везли на самолете и по дороге надежда советской выездки, Ихор, почему-то начал биться. Он вертел головой, выкатывал глаза и бил ногами по полу. Сопровождающий лошадей советской команды ветеринарный врач Анатолий Доильнев мгновенно оценил ситуацию: если лошадь не успокоится, ее придется немедленно умертвить, таковы правила воздушной транспортировки животных. Ихор продолжал «копать» и весь взмок, от чего Доильнев решил, что у коня колики. Он сделал Ихору укол новокаина и стал ждать. Ожидание было мучительным – охранники уже и так имели все основания пристрелить взбесившегося коня, для подобных случаев у них был специальный пистолет, стреляющий капсулой с ядом. К счастью врача, Ихор постепенно начал успокаиваться, и через какое-то время совсем успокоился. Но это был не конец испытания. Когда шасси самолета застыли на полосе аэродрома мексиканской столицы и лошадей начали выводить, чтобы грузить в коневозки, оказалось, что Ихор сильно захромал. По прибытии в олимпийский центр конного спорта после тщательного осмотра ветеринар установил, что причина хромоты не в буйствах коня во время перелёта, а в чрезмерно сильно затянутых бинтах. Перед перелётом лошадей забинтовали, проложив между бинтами поролон, чтобы уберечь животных от возможных травм в пути. Спортсмены буквально всё, что могли обмотали поролоном, думали, что это хорошо предохранит животных, а кожа под не дышащим материалом сопрела до мяса. К тому же Кизимов в бешеной спешке перед отправкой самолёта в Москве слишком сильно затянул бинты на ногах Ихора, конь пробыл в этих бинтах с поролоном много часов подряд, и как следствие – анемия конечностей, особенно задних, оказалось очень тяжелой. На путовых суставах и вкруговую ноги Ихора были покрыты некрозными язвами. Кизимов очень винил себя, но делать было нечего, нужно было постараться вылечить Ихора как можно скорее. Коня мазали разными мазями, использовали некую «чудодейственную» мексиканскую траву. Из денника убрали всю солому, которая ранила заживающую ткань на ногах, оставили голый асфальт и старались поливать его как можно чаще. Приходилось подкрашивать раны Ихора и выводить шагать (тренироваться на нем было нельзя) либо рано утром, либо поздно вечером, так как информация о состоянии Ихора могла повлиять на оценки судей.
Ситуация была критичной, но Кизимов и Доильнев не унывали. И Ихор стал поправляться. Раны затягивались, хромота ушла. Постепенно коня стали понемногу седлать. Хорошо, что лошади приехали за две недели до соревнований, иначе было не успеть! Лишь за три дня до старта Кизимов впервые отработал всю программу Большого приза. Ивану Михайловичу даже казалось, что конь двигается увереннее и лучше, чем раньше. И действительно: конь хорошо отдохнул, раны его больше не беспокоили и он стал совсем, что называется, свежим. Незапланированный отдых пошел ему на пользу.
Соревнования по выездке на Олимпиаде в Мехико начались 24 октября. Ихор чувствовал себя, вроде как, хорошо, но кто мог сказать, как он после всех передряг поведет себя на олимпийском манеже? Следы от ран на его ногах искусно замазали белым стрептоцидом и мексиканской присыпкой бурого цвета, и никто не смог бы подумать, что еще неделю назад команда не знала, сможет ли Ихор принять участие в соревнованиях. Настал момент, по радио объявили: «Иван Кизимов на Ихоре, Советский Союз».
Ласково похлопав коня по шее, Кизимов въехал в манеж. Естественную и свободную езду демонстрировал Ихор. Нет, у них с Кизимовым не всё шло гладко, были и неточности. Однако в целом, а это дороже всего, впечатление от их езды складывалось приятное. Ихор, казалось, старался вдвойне. Так или иначе, но столь великолепной выездки он не показывал еще никогда! Даже Доильневу казалось, будто не было страшных минут на борту голландского лайнера, ран на ногах Ихора, долгого и трудного лечения, всех этих недавних волнений и переживаний.
Буря оваций разразилась на стадионе, когда Кизимов и Ихор покидали манеж! Из воспоминаний Кизимова:
«Да, очень довольны были зрители. А специалисты интересовались, как я стал таким мастером. Я учился у многих, но особенно у Григория Терентьевича Анастасьева. Он считал, что когда садишься на лошадь, нужно давать ей больше свободы, или, как я это называю, развязывать коня, вымахивать его на свободных аллюрах. Вообще-то основная ученица Анастасьева - Петушкова, она жила в Москве, я же был чем-то вроде ленинградского филиала сборной в одном лице, и потому меня можно еще назвать кустарем-одиночкой.
Так или иначе, моё выступление всем понравилось. Да и самому казалось, что многое нам с Ихором удалось. И это несмотря на то, что лошадь была возбуждена в результате болезни. Нехорошо так говорить, но все-таки скажу: был убежден, что выступил лучше остальных».
Однако сумма Кизимова в первый день соревнований была не лучшей. Впереди на 42 балла оказался выдающийся немецкий всадник Йозеф Неккерман на своем известном Мариано. Однако Кизимов принес команде наибольшее количество очков и завоевал право продолжать борьбу за титул олимпийского победителя. Тогда Кизимов, Калита и Петушкова уступили только западногерманской команде, и сборная СССР получила серебряную медаль.
На этом соревнования для многих завершились. Лишь 12 тех, кто получил самые высокие оценки, могли выступить во второй день, когда разыгрывались личные награды. Иван Калита: «Прекрасно помню выступление Кизимова во второй день. Сам я уже отъездил и теперь сидел на трибуне в качестве зрителя. Йозефу Неккерману достаточно было выступить не хуже, чем в первый день, чтобы удержать лидерство. Но он так нервничал, что допустил несколько сбоев и ошибок. «Запорол» менку ног в один темп, начал принимание на рыси, а сорвался в галоп...
А вот Кизимов проявил колоссальную выдержку, буквально превзошел себя: спокойно управлял Ихором, и тот всю программу исполнил отлично. Им удалось практически всё. Причем даже лучше, чем в первый день. Если тогда Ихор недостаточно продвигался, как мы говорим, на прибавленной рыси, то теперь сделал это точно. Вообще он выступал четко, темпично, в одной манере. Волнение сменилось какой-то, я бы сказал, уверенностью, веселостью, удальством настоящего классного коня, радующего глаз и душу...»
Из воспоминаний Кизимва И. М.: «Тренер мой, Григорий Терентьевич, пошел смотреть, как выступает мой основной конкурент. Когда он закончил, я услышал очень жидкие аплодисменты, хотя когда Неккерман выступал, всегда были овации. Зритель его любил. Когда подошел Терентьич, я спросил, как там у него. Он говорит: «Поезжай, чего там. Поезжай». Он у нас был очень мудрый тренер. Психолог исключительный. Я спокойно поехал, зная, что меня едва ли кто достанет. Второй серебряной медалью я обеспечен, она у меня в кармане. Спокойно отъездил. И так зажглось, что эта езда у меня была самая лучшая. Ни до, ни после Ихор так не бежал. А он всегда лучше бежал на второй день, когда пообвыкнется с окружением. За все 15 лет, что я выступал на Ихоре, эта езда была самая лучшая».
В итоге Кизимов вместо 43-х баллов, необходимых для победы, отыграл у Неккермана 66.
Это была выдающаяся победа, потому что в результате трагического перелета в Мексику понадобились поистине неимоверный труд, настойчивость, сила духа, вера в успех, мужество, мастерство, чтобы добиться этой победы. Она была непохожей на иные, это была драматическая и прекрасная победа!
Вообще те годы были периодом блистательных успехов советской высшей школы верховой езды на международной арене:
1968 год, Олимпиада в Мехико. И. Кизимов на Ихоре - 1-е место, И. Калита на абсенте - 4-е место, Е. Петушкова на Пепле - 6-е место. В командном зачете - 2-е место.
1970 год, первенство мира в ФРГ. Е. Петушкова на Пепле - 1-е место, И. Кизимов на Ихоре - 3-е место, И. Калита на Тарифе - 6-е место. В командном зачете - 1-е место.
1972 год, Олимпиада в Мюнхене. Е. Петушкова на Пепле - 2-е место, И. Кизимов на Ихоре - 4-е место, И. Калита на Тарифе - 5-е место. В командном зачете - 1-е место.
В течение 11-ти лет (1964-1974) Иван М. Кизимов и Ихор не спускались ниже своего результата на Олимпиаде 1964 года. Они были первой скрипкой легендарной команды Советского Союза по выездке. Ихор выиграл 15 золотых, серебряных и бронзовых медалей на Олимпийских играх, Мировых и Европейских первенствах.
За кулисами
Каждой большой победе предшествуют закулисные истории. Так, из своих товарищей Кизимов выделяет Николая Ситько, который во время подготовки к Олимпиаде в Токио помог в работе с Ихором подвести ему зад и придать больший импульс.
Ихор боялся оставаться без других лошадей. На выступлениях приходилось кому-то из товарищей прогуливаться с лошадью неподалеку от боевого поля, чтобы конь мог выступить, не отвлекаясь.
Однажды за Ихора предложили 20 автомобилей "Форд", но начальство наотрез отказалось от продажи.
Не обходилось и без завистников. Были в жизни талантливого коня весьма прискорбные события - ноги Ихора были и колоты шилом, и спина однажды была проткнута гвоздем…
Из воспоминаний Кизимова: «Ихора неоднократно калечили перед соревнованиями. В Мюнхене (XX Олимпийские игры, 1972 год) перед самым выступлением под седлом у Ихора выскочило вдруг три фурункула. Это было явно сделано каким-то грязным гвоздем или шилом. Я насыпал на раны новокаина, подседлал, но Ихор все равно сильно "хвостил" во время езды, а за это снимали баллы. Я даже знаю, кто это сделал, но не пойман - не вор. Подобные вещи, к сожалению, не редкость. Окончательно Ихора искалечили в Киеве, это было его последнее выступление, в 1975 году. Ему умышленно травмировали колено, он так и не оправился от этой травмы. Я отдал его под юношей. Он привез мастера спорта многим всадникам».
Старость
Елена Петушкова в своих мемуарах пишет: «Мне было приятно думать, что мой Пепел последние годы прожил хорошо (по окончании спортивной карьеры в 1977 году Пепел отправился в конный завод имени Кирова жеребцом производителем и оставил после себя многочисленное потомство), и больно, когда я видела Ихора, знаменитого коня, на котором стал олимпийским чемпионом Иван Кизимов. На старости лет на Ихоре учили неумелых новичков. Конечно, новичков надо учить - смешно было бы утверждать иное мне, когда я сама начинала в прокатной группе. Но честное же слово, для этой роли подойдут другие, не столь заслуженные кони».
И. М. Кизимов: «Это был мой звёздный конь. Мой выигрышный лотерейный билет. Спасибо тебе, Ихорчик.
Умер Ихор 21 июня 1981 года от инфаркта. Мне позвонила домой ночной конюх. Я помчался на конюшню. вывел его в манеж. Он умер, положив мне голову на колени. Я склонился над ним и заплакал.
Последние годы он хромал. Коленный сустав не сгибался. Было жалко на него смотреть, но он очень много и хорошо потрудился, побывав на трех Олимпиадах. Завоевал 16 международных призовых мест - это только официальные соревнования. Было еще множество неофициальных международных турниров, где он выигрывал.
Сердце его похоронено недалеко при нашей школе ДЮСШОР под Санкт-Петербургом. Еще я снял с него две подковы после «золотых» Олимпийских игр. Я их приаккуратил, выгравировал. Они находятся у меня дома, в моем музее. Также снял его копыто с передней ноги, когда он умер. Оно у меня тоже отделано и отлакировано. Подкову я прибил медную туда и написал дату рождения и дату смерти. Это у меня память от Ихора навсегда».
Кто же такой был Ихор на самом деле? Кого известный советский ипполог Бобылев И. Ф. в своей книге-фотоальбоме «Ветер в гриве» выделил как лучшего представителя, сравнивая соответствие Ихора украинской породной группе с соответствием знаменитого Абсента – ахалтекинской породе?
Фото лошади по кличке Ихор
Линия Хобота
Странная судьба, наполненная рядом случайностей, сопутствовала Ихору. Прославился он под седлом российского (тогда еще советского) всадника, родился в Украине, а корни имеет немецкие.
Ихор – выходец из одной из основных в украинской верховой породе линии, линии Хобота. Собственно говоря, он являлся прямым его потомком. Ихор родился в Александрийском конном заводе в 1958 году от тракененского Хобота и Инфры, которая имела высококровные и венгерские теплокровные корни. Известный англо-арабо-тракененский жеребец Сайд 1966 г.р. (от Соперника и сестры Олимпийского чемпиона Ихора) стал одной из лучших лошадей Союза в выездке.
Встреча
Ихору было всего два года, когда его жизненный путь пере18+я с путем талантливого спортсмена Кизимова Ивана Михайловича. Знаменитый спортсмен начинал с карьеры жокея, затем попробовал силы в стипль-чезе, троеборье, после занялся конкуром, и уже после этого увлёкся выездкой, заняв должность старшего тренера ленинградской конноспортивной школы. И этот вид спорта оказался его призванием. Первым выездковым конем у него был Хитон, с которым спортсмен и освоил самые сложные элементы, отработал пассаж и пиаффе, менку ног, а звёздным конем, тем самым единственным стал Ихор.
Кизимов Иван Михайлович, заслуженный мастер спорта СССР (1968 год), судья всесоюзной категории (1985 г.), олимпийский чемпион в личном (1968 г.) и командном (1972 г.) зачете, призер олимпийских игр (1972 г.) и международных соревнований, чемпион СССР (1967 - 1970 гг.) и неоднократный призер всесоюзных соревнований по выездке. Родился в 1928 г. на хуторе Жеребков ростовской области в крестьянской семье. В 1945 г. поступил в школу тренеров-жокеев при Деркульском конном заводе. После окончания школы работал на Сальском и Ростовском ипподромах. С 1949 по 1952 г. служил в пограничных войсках, затем был инструктором конного дела в кавалерийском клубе ДОСААФ в Новочеркасске. С 1958 г. работал в должности тренера в конноспортивной школе молодежи при Ленинградском спорткомитете. В чемпионатах страны начал участвовать с 1952 г., в сборную СССР по выездке входил с 1957 по 1977 г. Начиная с 1957 он был главным тренером и ведущей фигурой на всех спортивных соревнованиях в Санкт-Петербурге. На сегодняшний день живет в Санкт-Петербурге, и до сих пор в частном порядке продолжает тренировать учеников и сам подсаживается на лошадей. В 2011 году совместно с сыном, Михаилом Ивановичем, издал книгу с воспоминаниями и пособием по выездке лошади «Секреты мастерства».
28 декабря 1959 года Иван Кизимов по разнарядке городского спорткомитета прилетел в Украину с пачкой денег и распоряжением: привезти лошадей для школы. Времени у него было 24 часа, по истечении этого срока деньги пропали бы зря, и Кизимов просто не мог упустить такую возможность. Перед отъездом он только успел попросить товарищей передать его семье о таком поспешном отбытии, т. к. телефона дома у них не было.
Выбор пал на Александрийский конный завод, куда попали трофейные лошади, вывезенные из Венгрии и Германии, из которых и формировали украинскую породную группу.
В Киев Иван Михайлович долетел на самолете, а оттуда ехал 400 км обычными автобусом, да так долго, что добрался до цели лишь к вечеру, когда до поезда обратно оставалось всего два часа. Вот в такой спешке и выбирал лошадей тренер ленинградской школы. На заводе он спросил: «Лошади на продажу есть?» - «Есть, как не быть, - ответили ему, - но только стоят они не в скаковой и не в спортивной конюшне, а с рабочими лошадьми». Кизимов понял сразу, что это или выбракованные кони, или, в лучшем случае, не подошедшие предыдущим покупателям.
Лошадей вывели на улицу, однако пошел проливной дождь, поэтому «смотрины» состоялись прямо в конюшне, в проходе при свете тусклой электрической лампочки. К радости спортсмена, лошади оказались неплохими. И хотя непросто было в таких кратчайшие сроки и в таких условиях выбирать лошадей, Иван Михайлович купил несколько голов, в том числе и Ихора. Молодого полуторагодовалого темно-гнедого жеребенка со звездочкой во лбу и носочками на задах Иван Кизимов сразу присмотрел для себя. Так среди 8 лошадей, привезенных тогда из Украины в Россию, оказался будущий Олимпийский чемпион и лучшая выездковая лошадь планеты – Ихор.
Фото лошади по кличке Ихор
«Я его не выбирал. Не из чего было выбирать. Это просто мне повезло, что такая лошадь попалась универсальная. И обошелся он мне всего в 15 тысяч рублей (старыми). Меньше других», - пишет И. М. Кизимов.
Трудовые будни
Непростые будни ждали молодого коня. Предполагалось, что конь пойдет в конкур, поэтому какое-то время его напрыгивали. Получалось у него неплохо, он был очень способный и гибкий. В три года Ихор прыгал 170 см на свободе.
В 1960 году Иван Михайлович уступил место в конкурном отделении Павлу Чулину, а сам перешел в выездку. Ихора он взял с собой. Выездка давалась Ихору быстро. Даже слишком. За год жеребенка с нуля натаскали на Большой Приз.
«Мы тренировались на авиационном поле, там удобно - не надо было в углах заворачивать. Захотел менку в один темп - и дуй вперед, сколько захочешь. Возвращаясь в конюшню, попридержал немного - вот тебе и пассаж по дороге домой».
В день конь работался по два-три часа. Иван Кизимов вспоминает случаи, когда Ихор выпрыгивал из бочки и убегал в конюшню, после чего его снова ловили и отправляли работать. По словам спортсмена, он боялся оставаться один, без других лошадей, что создавало некоторые проблемы на соревнованиях. Это была первая лошадь Кизимова, которую он выездил с нуля и, по его признанию, путь этот был усеян множеством проб и ошибок, и что из Ихора удалось выжать лишь половину его способностей и таланта.
В 1961 году на соревнованиях в Санкт-Петербурге они уже проехали Малый Приз со сменой ног в четыре темпа. На тот момент Ихору было всего три года. Иван Кизимов в книге, посвященной воспоминаниям о его спортивной жизни и выездке лошади «Секреты мастерства», особенно подчеркивает молодой возраст Ихора: «[В 1961 году] Он [Ихор] у меня уже и пассажировал. Я всегда любил пассаж, и многие мои троеборные лошади умели пассажировать. В том же 1961 году на Первенстве России в Ростове-на-Дону я был вторым в Малом призе на трехлетнем Ихоре. Кстати, Игорь Лысогорский в 1953 году поставил рекорд СССР по прыжкам в высоту на четырехлетнем тракененском Ковре – 2.25 м. Я лично присутствовал при этом. Там был Семен Михайлович [Буденый], я с ним фотографировался».
Ихор
Ихор был покладистым, способным в обучении и очень экстерьерным конем. Отмечали его уравновешенность – практически на всех фотографиях можно заметить, что Ихор стоит всегда ровно, не отставляя какую-либо из ног. Сам он был очень эффектен – с аккуратными белыми носочками на задах, звездочкой во лбу, изящной головой и красиво очерченными ушами.
Фото лошади по кличке Ихор
В свою бытность жеребцом Ихор довольно остро реагировал на кобыл, тем не менее, до Большого Приза его выездили именно жеребцом и лишь в 4,5 года кастрировали. Многие не одобряли кастрацию такого видного уже в том возрасте коня, но, по утверждениям Кизимова, если бы не тот вынужденный ход, Ихор не достиг бы вершин, которые ему удалось покорить, будучи мерином.
Из книги «Секреты мастерства»: «Шея у него была слишком густая. Гребень шеи аж сваливался на бок. После кастрации шея высохла, все пошло назад к крупу. Зад усилился, перед облегчился. До кастрации шерстка у него была коротенькая. На солнце он, будучи жеребцом, блестел еще лучше. А после кастрации он потускнел. Я его старался работать в тени. Или рано утром, или вечером. Никогда на солнце я его не работал, чтоб не выгорел. Были случаи, он выгорал, но ничего не поделаешь. Но я старался сохранить его темно-гнедую масть. А от солнца он становился почти рыжим».
Олимпийские игры в Токио 1964
В 1963 году, когда Ихору было пять с половиной лет, на Чемпионате СССР они с Кизимовым стали 4-ми из 34, и пару включили в состав сборной команды, которая готовилась к Олимпиаде в Токио. Кроме них в сборной были Филатов на Абсенте, Калита на Корбее и Ваврищук на Муаре. На прикидочных соревнованиях в Аахене Ихор занял тринадцатое место, это были первые старты коня в условиях такого огромного количества зрителей, флагов, шума, цветов. Во время выступления он выказывал неповиновение и только благодаря заступничеству тренера сборной Г. Т. Анастасьева его взяли на Олимпиаду. По дороге в Токио пароход, на котором плыли кони, попал в шторм, и в столицу Японии лошади добрались в плачевном состоянии. Тем не менее, в Японии на Олимпиаде пара заняла 10-ю позицию. Ихор, будучи еще совсем молодым и впечатлительным, «играл», пиаффировал и пассажировал не всегда, когда было нужно.
На вопрос из вышеупомянутой книги о том, не рано ли было выступать в таком возрасте, в каком выступал Ихор: в три года – Малый приз, в четыре – Большой, а в шесть – Олимпийские игры, Кизимов ответил: «Нет, было рановато. Просто Ихор был уникальным удивительно мягким и гибким. Из него можно было лепить все, что хочешь».
Олимпийские игры в Мехико 1968
В 1967 году Кизимов завоевал титул чемпиона страны в розыгрыше Большого приза и получил серебро на Чемпионате Европы, уступив тогда лишь известному Райнеру Климке из Германии. Это была серьезная претензия на олимпийскую победу в Мехико.
Путь к олимипийской вершине начался с почти что катастрофы. Лошадей везли на самолете и по дороге надежда советской выездки, Ихор, почему-то начал биться. Он вертел головой, выкатывал глаза и бил ногами по полу. Сопровождающий лошадей советской команды ветеринарный врач Анатолий Доильнев мгновенно оценил ситуацию: если лошадь не успокоится, ее придется немедленно умертвить, таковы правила воздушной транспортировки животных. Ихор продолжал «копать» и весь взмок, от чего Доильнев решил, что у коня колики. Он сделал Ихору укол новокаина и стал ждать. Ожидание было мучительным – охранники уже и так имели все основания пристрелить взбесившегося коня, для подобных случаев у них был специальный пистолет, стреляющий капсулой с ядом. К счастью врача, Ихор постепенно начал успокаиваться, и через какое-то время совсем успокоился. Но это был не конец испытания. Когда шасси самолета застыли на полосе аэродрома мексиканской столицы и лошадей начали выводить, чтобы грузить в коневозки, оказалось, что Ихор сильно захромал. По прибытии в олимпийский центр конного спорта после тщательного осмотра ветеринар установил, что причина хромоты не в буйствах коня во время перелёта, а в чрезмерно сильно затянутых бинтах. Перед перелётом лошадей забинтовали, проложив между бинтами поролон, чтобы уберечь животных от возможных травм в пути. Спортсмены буквально всё, что могли обмотали поролоном, думали, что это хорошо предохранит животных, а кожа под не дышащим материалом сопрела до мяса. К тому же Кизимов в бешеной спешке перед отправкой самолёта в Москве слишком сильно затянул бинты на ногах Ихора, конь пробыл в этих бинтах с поролоном много часов подряд, и как следствие – анемия конечностей, особенно задних, оказалось очень тяжелой. На путовых суставах и вкруговую ноги Ихора были покрыты некрозными язвами. Кизимов очень винил себя, но делать было нечего, нужно было постараться вылечить Ихора как можно скорее. Коня мазали разными мазями, использовали некую «чудодейственную» мексиканскую траву. Из денника убрали всю солому, которая ранила заживающую ткань на ногах, оставили голый асфальт и старались поливать его как можно чаще. Приходилось подкрашивать раны Ихора и выводить шагать (тренироваться на нем было нельзя) либо рано утром, либо поздно вечером, так как информация о состоянии Ихора могла повлиять на оценки судей.
Ситуация была критичной, но Кизимов и Доильнев не унывали. И Ихор стал поправляться. Раны затягивались, хромота ушла. Постепенно коня стали понемногу седлать. Хорошо, что лошади приехали за две недели до соревнований, иначе было не успеть! Лишь за три дня до старта Кизимов впервые отработал всю программу Большого приза. Ивану Михайловичу даже казалось, что конь двигается увереннее и лучше, чем раньше. И действительно: конь хорошо отдохнул, раны его больше не беспокоили и он стал совсем, что называется, свежим. Незапланированный отдых пошел ему на пользу.
Соревнования по выездке на Олимпиаде в Мехико начались 24 октября. Ихор чувствовал себя, вроде как, хорошо, но кто мог сказать, как он после всех передряг поведет себя на олимпийском манеже? Следы от ран на его ногах искусно замазали белым стрептоцидом и мексиканской присыпкой бурого цвета, и никто не смог бы подумать, что еще неделю назад команда не знала, сможет ли Ихор принять участие в соревнованиях. Настал момент, по радио объявили: «Иван Кизимов на Ихоре, Советский Союз».
Ласково похлопав коня по шее, Кизимов въехал в манеж. Естественную и свободную езду демонстрировал Ихор. Нет, у них с Кизимовым не всё шло гладко, были и неточности. Однако в целом, а это дороже всего, впечатление от их езды складывалось приятное. Ихор, казалось, старался вдвойне. Так или иначе, но столь великолепной выездки он не показывал еще никогда! Даже Доильневу казалось, будто не было страшных минут на борту голландского лайнера, ран на ногах Ихора, долгого и трудного лечения, всех этих недавних волнений и переживаний.
Буря оваций разразилась на стадионе, когда Кизимов и Ихор покидали манеж! Из воспоминаний Кизимова:
«Да, очень довольны были зрители. А специалисты интересовались, как я стал таким мастером. Я учился у многих, но особенно у Григория Терентьевича Анастасьева. Он считал, что когда садишься на лошадь, нужно давать ей больше свободы, или, как я это называю, развязывать коня, вымахивать его на свободных аллюрах. Вообще-то основная ученица Анастасьева - Петушкова, она жила в Москве, я же был чем-то вроде ленинградского филиала сборной в одном лице, и потому меня можно еще назвать кустарем-одиночкой.
Так или иначе, моё выступление всем понравилось. Да и самому казалось, что многое нам с Ихором удалось. И это несмотря на то, что лошадь была возбуждена в результате болезни. Нехорошо так говорить, но все-таки скажу: был убежден, что выступил лучше остальных».
Однако сумма Кизимова в первый день соревнований была не лучшей. Впереди на 42 балла оказался выдающийся немецкий всадник Йозеф Неккерман на своем известном Мариано. Однако Кизимов принес команде наибольшее количество очков и завоевал право продолжать борьбу за титул олимпийского победителя. Тогда Кизимов, Калита и Петушкова уступили только западногерманской команде, и сборная СССР получила серебряную медаль.
На этом соревнования для многих завершились. Лишь 12 тех, кто получил самые высокие оценки, могли выступить во второй день, когда разыгрывались личные награды. Иван Калита: «Прекрасно помню выступление Кизимова во второй день. Сам я уже отъездил и теперь сидел на трибуне в качестве зрителя. Йозефу Неккерману достаточно было выступить не хуже, чем в первый день, чтобы удержать лидерство. Но он так нервничал, что допустил несколько сбоев и ошибок. «Запорол» менку ног в один темп, начал принимание на рыси, а сорвался в галоп...
А вот Кизимов проявил колоссальную выдержку, буквально превзошел себя: спокойно управлял Ихором, и тот всю программу исполнил отлично. Им удалось практически всё. Причем даже лучше, чем в первый день. Если тогда Ихор недостаточно продвигался, как мы говорим, на прибавленной рыси, то теперь сделал это точно. Вообще он выступал четко, темпично, в одной манере. Волнение сменилось какой-то, я бы сказал, уверенностью, веселостью, удальством настоящего классного коня, радующего глаз и душу...»
Из воспоминаний Кизимва И. М.: «Тренер мой, Григорий Терентьевич, пошел смотреть, как выступает мой основной конкурент. Когда он закончил, я услышал очень жидкие аплодисменты, хотя когда Неккерман выступал, всегда были овации. Зритель его любил. Когда подошел Терентьич, я спросил, как там у него. Он говорит: «Поезжай, чего там. Поезжай». Он у нас был очень мудрый тренер. Психолог исключительный. Я спокойно поехал, зная, что меня едва ли кто достанет. Второй серебряной медалью я обеспечен, она у меня в кармане. Спокойно отъездил. И так зажглось, что эта езда у меня была самая лучшая. Ни до, ни после Ихор так не бежал. А он всегда лучше бежал на второй день, когда пообвыкнется с окружением. За все 15 лет, что я выступал на Ихоре, эта езда была самая лучшая».
В итоге Кизимов вместо 43-х баллов, необходимых для победы, отыграл у Неккермана 66.
Это была выдающаяся победа, потому что в результате трагического перелета в Мексику понадобились поистине неимоверный труд, настойчивость, сила духа, вера в успех, мужество, мастерство, чтобы добиться этой победы. Она была непохожей на иные, это была драматическая и прекрасная победа!
Вообще те годы были периодом блистательных успехов советской высшей школы верховой езды на международной арене:
1968 год, Олимпиада в Мехико. И. Кизимов на Ихоре - 1-е место, И. Калита на абсенте - 4-е место, Е. Петушкова на Пепле - 6-е место. В командном зачете - 2-е место.
1970 год, первенство мира в ФРГ. Е. Петушкова на Пепле - 1-е место, И. Кизимов на Ихоре - 3-е место, И. Калита на Тарифе - 6-е место. В командном зачете - 1-е место.
1972 год, Олимпиада в Мюнхене. Е. Петушкова на Пепле - 2-е место, И. Кизимов на Ихоре - 4-е место, И. Калита на Тарифе - 5-е место. В командном зачете - 1-е место.
В течение 11-ти лет (1964-1974) Иван М. Кизимов и Ихор не спускались ниже своего результата на Олимпиаде 1964 года. Они были первой скрипкой легендарной команды Советского Союза по выездке. Ихор выиграл 15 золотых, серебряных и бронзовых медалей на Олимпийских играх, Мировых и Европейских первенствах.
За кулисами
Каждой большой победе предшествуют закулисные истории. Так, из своих товарищей Кизимов выделяет Николая Ситько, который во время подготовки к Олимпиаде в Токио помог в работе с Ихором подвести ему зад и придать больший импульс.
Ихор боялся оставаться без других лошадей. На выступлениях приходилось кому-то из товарищей прогуливаться с лошадью неподалеку от боевого поля, чтобы конь мог выступить, не отвлекаясь.
Однажды за Ихора предложили 20 автомобилей "Форд", но начальство наотрез отказалось от продажи.
Не обходилось и без завистников. Были в жизни талантливого коня весьма прискорбные события - ноги Ихора были и колоты шилом, и спина однажды была проткнута гвоздем…
Из воспоминаний Кизимова: «Ихора неоднократно калечили перед соревнованиями. В Мюнхене (XX Олимпийские игры, 1972 год) перед самым выступлением под седлом у Ихора выскочило вдруг три фурункула. Это было явно сделано каким-то грязным гвоздем или шилом. Я насыпал на раны новокаина, подседлал, но Ихор все равно сильно "хвостил" во время езды, а за это снимали баллы. Я даже знаю, кто это сделал, но не пойман - не вор. Подобные вещи, к сожалению, не редкость. Окончательно Ихора искалечили в Киеве, это было его последнее выступление, в 1975 году. Ему умышленно травмировали колено, он так и не оправился от этой травмы. Я отдал его под юношей. Он привез мастера спорта многим всадникам».
Старость
Елена Петушкова в своих мемуарах пишет: «Мне было приятно думать, что мой Пепел последние годы прожил хорошо (по окончании спортивной карьеры в 1977 году Пепел отправился в конный завод имени Кирова жеребцом производителем и оставил после себя многочисленное потомство), и больно, когда я видела Ихора, знаменитого коня, на котором стал олимпийским чемпионом Иван Кизимов. На старости лет на Ихоре учили неумелых новичков. Конечно, новичков надо учить - смешно было бы утверждать иное мне, когда я сама начинала в прокатной группе. Но честное же слово, для этой роли подойдут другие, не столь заслуженные кони».
И. М. Кизимов: «Это был мой звёздный конь. Мой выигрышный лотерейный билет. Спасибо тебе, Ихорчик.
Умер Ихор 21 июня 1981 года от инфаркта. Мне позвонила домой ночной конюх. Я помчался на конюшню. вывел его в манеж. Он умер, положив мне голову на колени. Я склонился над ним и заплакал.
Последние годы он хромал. Коленный сустав не сгибался. Было жалко на него смотреть, но он очень много и хорошо потрудился, побывав на трех Олимпиадах. Завоевал 16 международных призовых мест - это только официальные соревнования. Было еще множество неофициальных международных турниров, где он выигрывал.
Сердце его похоронено недалеко при нашей школе ДЮСШОР под Санкт-Петербургом. Еще я снял с него две подковы после «золотых» Олимпийских игр. Я их приаккуратил, выгравировал. Они находятся у меня дома, в моем музее. Также снял его копыто с передней ноги, когда он умер. Оно у меня тоже отделано и отлакировано. Подкову я прибил медную туда и написал дату рождения и дату смерти. Это у меня память от Ихора навсегда».
Комментарии (0)
Добавить комметарий