Индейские лошади

В детстве многие из нас любили читать книги «про индейцев». Они переносили нас из мира обыденного в мир романтики и свободы. Героями книг были красивые смелые люди, лихо скачущие на своих мустангах по прерии.
Образ лошади в таких произведениях прекрасен - холеные мустанги с длинной гривой и развевающимся хвостом, с тонкими ногами и лебединой шеей, дикие и непокорные, неутомимые и быстрые как ветер… Действительно, индейская культура неразрывно связана с лошадью, хотя лошадь индейцам известна не так давно, как европейцам.



По мере того, как испанцы начали продвигаться на север Мексики на теперешнюю территорию Техаса, индейские племена, с которыми они вступали в контакт, приобретали опыт общения с лошадьми. Поначалу индейцы убивали и съедали всех лошадей, которых захватывали у колонистов. Со временем, однако, они оценили ценность лошадей, научились содержать их и ездить верхом. Постепенно, лошади попадали и в другие племена (либо в результате торговли, либо в результате воровства), и началось их продвижение на север.
С тех пор, как индейцы узнали и приручили лошадей – их жизнь во многом изменилась - она стала более мобильной и безопасной - воевать, охотиться и кочевать стало проще. Ранее только собака была четвероногим другом индейцев. По этому в мифах и легендах индейцев лошади описываются тоже как великолепные животные, наделенные чуть ли не потусторонней силой. Небесные Псы, Священные Собаки - так называли индейцы лошадей. Они рассказывали о них как о великолепных неземных созданиях, стройных, рослых, прекрасных.



Но на самом деле, индейские лошади выглядели несколько иначе. За несколько столетий потомки величественных испанских скакунов, превратились небольших, но сильных, подвижных и крепких «индейских пони». В глазах белых людей, эти неказистые лошадки были всего лишь клячами «диких туземцев». Но полковник Ричард Додж, много путешествовавший по Равнинам, и являвшийся общепризнанным специалистом по лошадям и индейским пони, в частности, писал: «в высоту они едва достигают четырнадцати ладоней... в кости скорее легки, чем тяжелы, с хорошими ногами, прямыми плечами, короткой сильной спиной и округлым туловищем. В них почти не видно проявлений породистой крови, за исключением острых, подвижных ушей, и ясных смышленых глаз...». Додж был поражен выносливостью индейского пони: «Объем работы, который он может выполнить и расстояние, которое он способен покрыть за определенное время (поверьте мне, оно достаточно велико), ставят его на один уровень с лучшими из арабских скакунов». Действительно на большей части Великих Равнин водились низкорослые, коренастые лошадки пятнистой расцветки, часто называемые в англоязычной литературе «пинто» или «индейскими пони». Их часто путают с мустангами – дикими лошадьми американских прерий, но «пинто» были выведены специально, хотя, и не без участия диких лошадей, великолепно приспособившихся к суровому климату. Эти лошади имели множество выдающихся качеств. Они высоко ценились за резвость, бдительность, выносливость и способность выживать в экстремальных условиях. Рост их редко превышал 140-150 см холке. Копыта были маленькими и более твердыми, чем у домашних лошадей, многие из них никогда не нуждались в ковке. Их также любили за плавный ход, но на первом месте стоял их невероятно развитый ум и способность обучаться, поэтому одним из характерных признаков настоящего «индейского пони» были крупные, ясные глаза со сравнительно большим белком. Все эти качества делали его просто идеальной лошадью. Эта порода была распространена очень широко и положила начало современной породе American Painted Horse.



Но, вместе с тем, существовали и другие породы, например, широко известная аппалуза, выведенная племенем палуза. Обычно лошади этой породы характеризовались высоким ростом, стройностью и большим количеством контрастных «яблок» по всему телу. Впоследствии аппалузы умело разводились племенем нез персов, не самым богатым лошадьми народом, но самыми известными и талантливыми селекционерами на территории Северо-западных Равнин США. Неподалеку от нез персов жило другое племя – каюсы, которые вывели собственную породу лошадей. Порода «каюс» также отличалась высоким ростом и стройностью, но цвет этих лошадей был ровным, а масть могла быть серой, светло или темно-гнедой, или буланой. Но самым феноменальным была невероятная скорость этих лошадей и бешеный темперамент. Из-за этого на территории Северо-запада быстрых и темпераментных лошадей долгое врем именовали «каюсами», хотя сама порода, к сожалению, канула в Лету. Свои породы имели также индейцы племен чокто, натчез и семинолы ,выведенные, явно от испанских лошадей и имевших арабские корни. Индейцы племени команчей, обладавшие огромными табунами, также любили высоких и стройных лошадей, умело сохраняя в них остатки благородной испанской крови и выводя собственные породы, практически, не встречавшиеся у северных племен.
В XIX веке у команчей существовало несколько основных пород: «красная краска», «черная краска», «красноухие» Магической Шапки, «черноухие» Магической Шапки, «черноухие» Военного Убора и другие. Лошади Магической Шапки имели чалые волосы у основания хвоста и немного серые на концах, светлое туловище цвета от чалого до белого, с темными ушами, большое пятно на груди, и пятна на боках и ногах. Цвет ушей мог варьироваться от желтого до почти красного у красноухих, и от фиолетового до коричневого или даже черного у черноухих.
У некоторых были полосатые копыта, хотя обычно индейцы предпочитали чернокопытных лошадей, потому что черные копыта крепче белых. Лошади Военного



Убора отличались наличием пятен около глаз и большого пятна на груди, называемого «щитом». Пони этих пород умели прекрасно "чуять быка", то есть предсказать поведение бизона, поэтому они высоко ценились индейцами, как бизоньи и боевые лошади.
Стоит отметить, что лошади никогда не принадлежали всему племени, а всегда были собственностью конкретного человека, который следил за породой и поддерживал специальную линию размножения. Ларпентьер в 1860 году пишет об одном индейце из племени черноногих, который имел «два или три жилища, пять или шесть жен, двадцать или тридцать детей, и от пятидесяти до ста лошадей». Таких людей у черноногих было немало, хотя он, скорее всего, был одним из вождей племени. Каким же образом индейцам удалось вывести породы, отличавшиеся, в первую очередь, цветовыми признаками? Ясно, что цветовая палитра не была результатом стихийного скрещивания мустангов, а выводилась целенаправленно. Нигде в мире нет диких лошадей, отличающихся яркостью и разнообразием окраски, напротив, все они имеют ровный, неброский окрас, помогающий им маскироваться на фоне окружающего ландшафта. Даже домашние лошади, одичав, со временем сливаются с основной массой. Но у индейских пони дело обстоит совсем по-другому. Белый цвет не смешивается не сливается с другими, а создает четкий узор.



Европейцы не любили пегих лошадей, считая их беспородными и глупыми. Они полагали, что им место в цирке и всерьез не воспринимали. А у индейцев - наоборот, пятнистые пони стали их любимцами.
В 1856 году отряд воинов кроу захватил в бою с другим племенем пегую лошадь. Скоро это животное было признано всеми, как самое красивое и изящное среди тысяч, уже принадлежавших кроу, лошадей. Оно стало гордостью целой нации и охранялось соответственно... Кроу считали, что такую лошадь нельзя было продавать, ее можно было захватить лишь в бою.
Действительно, все индейцы любили пегих лошадей, правда, объясняли это по-разному. Например, апачи и навахо считали, что определенный цвет имеет отношение к одному из кардинальных направлений и наделяет животное определенными свойствами и покровительством хранителя данного направлений. Среди индейских племен Великих Равнин придание особого значения белому цвету, вплоть до его обожествления, было явлением довольно обычным. Все племена верили в легенды о священном белом бизоне, а также обо всем, что с ним связано, белая волчья шкура была символом неприкосновенности парламентера, у апачей белый цвет употреблялся в основных церемониях, дакоты не употребляли в пищу белых вещей, наделяя их особой силой и т.д. Неудивительно, что скоро среди индейцев Равнин белый конь стал довольно значительной фигурой мифологии. В традиции Равнин есть легенда о великолепном белом жеребце, обладавшим роскошным гаремом прекрасных кобыл. Это животное стало героем легенд Запада, и было известно под множеством имен: Белый Конь Прерий, Белый Жеребец Равнин, Белый Мустанг, Король Мустангов, Белая Молния, Крылатый Конь Прерии, Белый Иноходец, Белый Призрак Прерий, Призрак Равнин, и т.д.
Легенды наделяли этого дикого коня-иноходца невероятной скоростью, неуловимостью, бессмертием и потрясающим умом, способным находить выход из самых хитрых ловушек устраиваемых человеком. Эти истории были известны не только индейцам, но и белым обитателям равнин. Команчи, а также другие индейцы, были уверены, что лошади с белыми пятнами являются потомками того самого мифического белого мустанга-Духа Прерий. Многие наблюдатели отмечали наличие белых лошадей в диких или индейских табунах.
Индейцы племени нез перс входили в особую категорию производителей и продавцов самой известной породы лошадей в Северной Америке - аппалуза. Сначала эта порода привлекала внимание индейцев, как любителей пегих лошадей, как «суперпегая». Впервые увидев лошадей подобной окраски у своих соседей племени палуза, нез персы дали породе имя этого племени. Вскоре они охотно «приняли» такую окраску, как свой «племенной» признак, сделав ее известной торговой маркой на всей территории Равнин, и стали считаться самыми выдающимися коневодами среди Северных племен. Сэм Фишер, старейшина племени нез перс, живший в самом сердце лошадиной страны, в устье реки Палуза, в течение почти семьдесяти лет разводил лошадей этой породы. Он обнаружил, что даже лучшие производители далеко не каждый раз «попадают в десятку», и окрас лошади зависит от множества причин. Он говорил, что порода аппалуза целенаправленно и тщательно выводилась на протяжении столетий, и для того, чтобы закрепить особенности окраса, селекционеры нез персов использовали особенно сильную «медицину». Эта «медицина» состояла в маркировке беременной кобылы особого вида краской, смешанной на основе секретных формул, которая применялась в особый момент, вместе с магическими заклинаниями. Шаман опускал сперва свой большой палец, а затем и все пальцы в краску, потом прикладывал большой палец к бедренной кости кобылы и делал отпечаток всеми пальцами кисти. Так делалось три раза с определенными интервалами. Таким образом, ожидалось, что жеребенок будет иметь отметины пяти пальцев на бедре, в дополнение к остальным пятнам. С этого дня жеребенок, отмеченный подобным образом, считался превосходным экземпляром. Индейцы вообще верили в силу отметин, как языка тела и сообщения духов. Многие из них верили, что лошади, обработанные таким способом, будут приносить хорошее потомство.
Чтобы предотвратить внеплановое скрещивание и сделать жеребцов более спокойными, их кастрировали. Среди многих племен кастрация была связана с определенным ритуалом и ее могли исполнять только специалисты. Индейская техника проведения операции превосходила английскую. Они говорили, что научились этому от испанцев. Хидатса, как и многие племена, считали, что мерины более покладисты и выносливы. Однако у некоторых племен жеребцы ценились выше меринов и «стерилизацией» они не занимались. Например, навахо, предпочитали покладистых лошадей, а апачи любили норовистых, особенно, если дело касалось боевых действий.
В селекционной работе индейцы тщательно подбирали жеребцов, но их недостатком была малая разборчивость в выборе кобыл. Лишь некоторые племена понимали в этом толк. Например, сарси были хорошими коневодами, а кри не делали никаких попыток управлять размножением. Фрэнк Доби, имевший глубокие знания относительно индейских лошадей, утверждал, что «хорошие лошади были более обильны среди северных племен, чем среди южных, хотя первоисточник их был один». Он считал, что менее жаркий климат и обильные травой пастбища Северных Равнин, особенно района Монтаны, способствовали общему хорошему состоянию табунов. Шульц, проживший тридцать лет среди индейцев пиеган из конфедерации черноногих, пишет, что в конце XIX века: «Лошади были богатством всего племени, и тот, кто имел большой табун, находился в положении, сравнимом с положением наших мультимиллионеров. Были индивидуумы, которые имели от ста до трехсот или четырехсот лошадей». Но лошади никогда не были племенной собственностью – все они принадлежали конкретным людям. Другое дело, что имевший большое количество лошадей не мог отказать в аренде лошади более бедному соплеменнику, но просил за нее плату – часть добычи.
Самым зажиточным среди всех трех племен конфедерации был Много Лошадей (первое имя Тяжелый Щит) – вождь. По оценкам индейских осведомителей, у него было «больше 500, но меньше 1000» лошадей. В среднем одна индейская семья имела 15-20 лошадей. Каждая лошадь была специально обучена для той или иной работы -были «военные» лошади, лошади для охоты на бизонов, для этого выбирали самых сильных и быстрых лошадей, лошади «попроще» возили поклажу.
Численность лошадей зависела и от природно-климатических условий – апрельские бури, суровые зимы уносили много животных, да и летняя пора в некоторой мере тоже было не столь благоприятно для лошадей. По всей территории Северных Равнин временами наблюдались периоды роста численности табунов, когда на одного человека приходилось от двадцати до ста лошадей, и это было довольно обычно, но бывали и периоды спада численности. Важную роль играло и территориальное размещение в одном и том же регионе.
На юге равнин, несомненно, самыми опытными лошадниками были команчи, кайова и апачи Равнин, на севере таковыми считались кроу, шайенны, хидатса и черноногие. В зимнее время, когда количество корма резко сокращалось, а глубина снегов была значительной, индейцы заботились о своих лошадях. Те, конечно, теряли в весе, но были в хорошей форме, а потом отъедались на весенних пастбищах. Ларок пишет относительно индейцев племени кроу: «Они очень любят своих лошадей и хорошо о них заботятся». Черноногие также заботились о своих лошадях, откармливая их в зимнее время стеблями и ветками тополя трехгранного, распространенного в некоторых областях Равнин. Женщины и девочки обеспечили ограниченную поставку сена во время зимы, и в течение всего сезона приносили кору тополя и поросль особого кустарника, обычно перевозя их на собаках. Некоторые лошади съедали стебли толщиной с руку человека.
Индейцы делали навесы из старых покрышек, чтобы защитить своих любимых пони от сильных ветров и морозов. Кроме того, они старались не допускать болезней лошадей, особенно ног, крупа и спины. Они не использовали больных животных, давая им возможность вылечиться. Если лошадь имела рану, ей не пользовались до полного излечения, и ничто не могло заставить человека грубо обращаться с любимой лошадью. Если они замечали, что кобыла жерёбая, обычно переставали на ней ездить и помещали в жилище, дабы уберечь потомство. Южные индейские племена - выращивавшие кукурузу и кормили ею лошадей, у них строения, чем-то напоминавшие конюшни. Эти народы использовали в качестве конюшен старые и не используемые более дома или держали лошадей в действующих земляных хижинах, выпуская животных днем на пастбище. Однако многие племена не выращивали злаков, но заботились о своих лошадях. Они - искали для лошадей богатые травой и водой участки земли, если трава кончалась и другого участка было не найти - срубали тополя и кормили лошадей корой до наступления более теплых времен.
Были и племена, которые не особенно умели обращаться с лошадьми.(кри, ассинибойны) и порой были даже грубы с ними. Ассинибойны ели лошадей, плохо их знали, и в 1833 году имели еще очень мало. Недостаток в лошадях восполнялся набегами на соседей-лошадников. Но, все же, так как лошадь представляла собой ценность – они научились ухаживать за ними, лечить и оберегать. Для лошади нужны и средства управления .Чем больше осваивали индейцы лошадей, тем совершенней становилась индейская амуниция. Индейская конная амуниция - своеобразна и очень красива. И она также отличалась, в зависимости от того, какому племени принадлежала, хотя конструкции совпадали. Например, племена: сиу, не-персе, кроу - богато украшали седла, нагрудники, уздечки вышивкой и бисером, а лошади команчей, апачей, каойва-выглядели «поскромнее». До сих пор проводятся конные парады племен плато, где девушки, в кожаных традиционных платьях, расшитых бисером едут верхом на лошадях, чья амуниция также расшита бисером, украшена цветами и лентами. Это шествие настолько необычно, что приходит мысль о неземном происхождении и девушек, и их животных.



Первоначально индейцы не пользовались седлами, как таковыми, а в место уздечек использовали кожаный ремень с петлей, захватывавшей нижнюю челюсть животного. Но позже появилась амуниция, превосходившая своей красотой европейскую. Изготавливали и седла из деревянного и кожаного каркаса, (брали за основу европейские), богато украшенные вышивкой из бисера. Были женские седла, не предназначенные для быстрой езды, но удобные для длительных походов, глубокие, с высокими луками. Садясь в них, индеанки поднимали платье, а открытые ноги оборачивали одеялом. Женщины вообще редко ездили верхом, только во время походов. Надевали на лошадь и нагрудники, богато расшитые бисером, которые служили и украшением, и защитой от стрел врага. Голову лошади иногда закрывали маски-щиты из кожи. Позже, европейские уздечки оплетались бисером и украшались бисерными розетками. Хозяин скакуна мог также одеть свой головной убор из орлиных перьев, в дань уважения к своей лошади на ее голову. Убранство индейской лошади походило на рыцарские доспехи, с той лишь разницей, что оно было из бисера и кожи. Но так лошадь украшали лишь в торжественных случаях. К седлу крепились походные сумки, оружие в чехле, иногда детские люльки, в которых спали младенцы во время похода.
Во время долгих походов лошади везли волокуши - «травуа». Для этого две длинные палки связывались над холкой лошади, закреплялись, покрывались шкурами и одеялами, на них можно было перевозить больных людей, детей, поклажу. Ранее «травуа» возили собаки.
Отправляясь на войну, индеец тщательно готовил свою лошадь- наносил священные символы, дающие быстроту молнии, защищающие от пуль и стрел врага. Воины верили, что эти знаки наделены особой силой, которая передается и лошади. Символы, наносимые на шкуру лошади, могли означать следующее: круги вокруг глаз улучшали зрение, стрекоза - защищала и давала неуязвимость, молнии на ногах - наделяли лошадь скоростью. Были и знаки, которые показывали заслуги владельца, его статус, говорили о подвигах.
И на войне, и в быту лошадь внесла огромный вклад в жизнь индейцев – культура североамериканских индейцев неразрывно связана с лошадью. Во время индейских войн с белыми американцами огромное количество лошадей погибло, а лошади, которые не были уничтожены, разбежались. Только в 1920 гг. были предприняты попытки возрождения лошадей аппалуза, за основу взяли потомков тех, кому удалось выжить. В 1938г. в Орегоне был основан клуб владельцев аппалуза. Породу удалось спасти. А в 1962г. появилась американская ассоциация любителей пейнтов, с целью проведения регистрации лошадей с индивидуальными многоцветными рисунками волос и кожи в светлые и тёмные тона и определения особенностей экстерьера данного типа.
Современным любителям лошадей удалось воссоздать утраченное и вернуть знания индейской конной культуры.