Черноморская порода лошадей: фото, описание, история породы

Черноморская порода , южнорусская верховая порода, образовавшаяся в результате скрещивания лошадей черкасской породы, приведенных на Кубань казаками в конце XVIII века, с ногайской, кабардинской, карабахской и другими горными породами. При средней высоте в холке около 151 см лошади черноморской породы отличались длинным и глубоким корпусом, сухими конечностями, крепкими копытами. Кобылы черноморской породы были использованы при выведении лошадей буденновской породы.



У кубанцев были свои, особенные лошади. Порода так и называлась – «черноморская». Бесспорно, такого боевого коня хотели иметь многие: их закупали для укомплектования не только конной батареи Кубанского войска, но и других военных округов России. И лишь с 1870-х годов предпочтение стали отдавать лошади упряжной.

От того, был ли конь у казака, зависело многое. Для «безлошадных» (пластунов) военная служба была самой тяжелой. А вот гибель коня в бою считалась огромной потерей и плохой приметой. Такого товарища во время службы нужно еще поискать. К тому же черноморский конь более выносливый и способный к продолжительным походам и в то же время очень недоверчивый и пугливый (чаще из-за ночных нападений волков), что помогало казаку быть более чутким и осторожным.

При этом у коня проявлялся «характер», в котором сказывалась порода и все ее особенности: «Черноморская порода имеет шею плотную и короткую, голову большую – что отнимает у нее статность, легкость и способность собираться на мундштуке. Зато она крепко сложена, сильна, тверда на ногах, крайне перенощива, неразборчива в корме, чутка и памятлива, при всем этом, однако ж, дика и своенравна и больше имеет нужды в узде, чем в шпоре. На это у казаков ведется поговорка: «Кинську голову знайди и ту зануздай» (Историк И. Д. Попка). На черноморского коня, и правда, было сложно надеть уздечку и седло, но если казаку это удавалось, конь вскоре становился покорным, а без упряжи также быстро становился диким.

Кубанские казаки раньше ездили иначе. Разница заметна уже на рыси. Сейчас ездят облегченной рысью, слегка откинувшись назад и подпрыгивая, а казаки ездили по-другому: наклонившись вперед, не подпрыгивая. Теперь нога всадника в укороченном стремени полусогнута (так удобнее), у казаков же нога была вытянута. Просто казаки лучше знали особенности верховой езды и больше беспокоились о своем коне: облегченная рысь для лошади мучительна и ранит холку, а наклоняясь вперед, кубанцы помогали лошади перенести всю тяжесть на передние ноги.

К тому же казаки знали, что ездить нужно много и что за целый день при такой рыси и сами устанут сильно, а полусогнутые ноги быстрее затекают. Вместо шпор использовали плеть, хотя иногда ее даже держать в руках было сложно: правая рука освобождалась для оружия. Еще казаки, в отличие от нынешних всадников, обходились без мундштука, так как считали, что именно из-за него конь бесится. Кубанцы верили, что лошадью можно управлять даже силой мысли, но чтобы достичь такого понимания, нужно жить рядом с животным: самому ухаживать за ним и много времени проводить вместе.

У казаков был своего рода культ коня, который во многом преобладал над другими традициями и поверьями. Именно поэтому даже при прощании с казаком, уходящим на военную службу, очень много внимания уделялось лошади. Жена всегда кланялась в ноги коню, когда на него уже было приторочено походное снаряжение, а мужу своему по давней традиции наказывала возвращаться с победой на том же коне, на котором он уходил воевать. По тому, как вела себя лошадь перед отъездом казака на войну, определяли, вернется ли он домой.

Жизнь же казачонка, будущего воина, начиналась с ритуального круга в седле (на сороковой день от рождения), впоследствии его игры и обучение тоже были связаны с лошадьми. Становясь взрослее, он получал жеребца в подарок. Затем животное помогало казаку в работе по хозяйству и становилось верным товарищем, а иногда и просто терпеливо выслушивало воина во время долгой и нелегкой службы. В случае гибели казака конь принимал участие в обряде прощания. На проводах в последний путь конь под черным чепраком (валек) с привязанным к седлу оружием погибшего казака шел впереди процессии, следом за хозяином, и только за «боевым товарищем» разрешалось идти родственникам. Словом, вся жизнь казака проходила на коне или рядом с ним.